|
||
|
НОВЫЕ РАССКАЗЫ | |
Пять слонов
Индийская народная сказка
Давно это было. Жил да был один прекрасный юноша в провинции
Паршуна Пхрапхуба. Был он столь же прекрасен, сколь и безнравственен, пахабен, разнуздан и
распущен. Он бухал, тискал девок, да что там девок: пацанов тискал, а кому не нравится – сразу в
харю! Чалму сорвет и в харю кулачищем! А кулачищи у него что у твоего Тайсона в его лучшие
годы. А однажды этот разнузданный чудило случайно на трассе Калькутта-Бомбей надругался в
извращенной форме над злым волшебником. Правда, он не знал, что это злой волшебник, просто
видит: старичок идет симпатишный такой, седой, с бородой, завалил в придорожную канаву и ну
- щекотать, миловать. В общем, случился меж ними большой грех по тем временам. Сейчас бы
никто об этом бы и не тужил и не кручинился, а в ту пору это был большой срам. Осерчал злой
колдун. Поднялся с пыльной дороги, бороду и портки от пыли очистил и молвит человечьим
голосом:
— Ах ты, скотина такая! Штаны, все гад испортил! Теперь хрен
отстираешь! Ну, все! Ты попал, козел! Ох! Если б ты только знал, как ты попал!
— Да, ладно, не быкуй, отец! С кем не бывает! – как мог, успокаивал его
прекрасный юноша. – А штаны в прачечную отдай! Телки тебе в Ганге тебе их так отдрают,
будут лучше, чем новые!
Но старичок был унижен и оскорблен как никогда в жизни. Никто его еще
до этого не попирал вот так прямо посреди дороги в Бомбей. – Халява-малява, халабай-
балабай, асяська-масяська – воскликнул вспыльчиво он, и превратил бедного юношу (это ж надо
додуматься!) в пять слонов. Стоят эти пять слонов, друг на друга пялятся, ничего не поймут,
откуда они вдруг появились посреди Бомбейской трассы.
— Слоны! – торжественно обратился к ним злой поруганный колдун,
– слушайте сюда. – дрожащий голос старика гордо звучал в наступившей зловещей
тишине, заставляя замереть суетливых обезьян в радиусе пять индийских миль. – За то, что вы,
слоны, вы… ли меня по дороге в Бомбей, теперь будете слонами десять долгих лет! И только в
случае, если будете вести праведный и чистый образ жизни, я вас снова превращу в прекрасного
юношу!
— Постой-постой! – говорит один из слонов, самый шустрый. – давай-ка,
отец, сразу уточним, что значит вести праведный и чистый образ жизни? Мыться что ли каждый
день?
Остальные слоны оценили шутку своего брата и заржали словно кони.
— Хорош ржать, козлы! – остановил их жестом самый старший слон. –
Чувак дело спросил!
— Значит так! – стал перечислять поруганный колдун. – Девок, в смысле
слоних всяких, не топтать!
— Опаньки! Приплыли! Ни хрена себе! – почесал затылок самый
шустрый. Остальные зашикали на него.
— А вот тебе и не хрена! – ехидно сказал ему старик и продолжил
загибать кривые, как сучки лотоса, пальцы. – Затем – не бухать!
— Ох! Мать твою… – тут уж все слоны схватились за головы.
– Дед! Да ты имей совесть! Водку хотя бы оставь!
— Это че, типа пуританства? – заржал шустрый слон.
— А вот так вот! – злой колдун ехидно показал им пальцами
"нос" , – И потом, слоны! Что за манера – материться! Совсем оборзели!
Работать не хотят, а тольки резвиться! – сурово укорил их старик и ушел в свой Бомбей штаны
стирать. А слоны зажили новой слоновьей жизнью. Живут, не бухают, трудятся в поте лица.
Индусы на их спинах бревна перетаскивают с места на место и еще на коляровой ярмарке
заставляют туристов катать, да детей на хоботах качать.
Живут слоны смирно, вроде бы как срок мотают на зоне. По вечарам –
только шахматы или на худой конец – макраме. Иногда – "Махабхарата"вслух,
на ночь. Никаких слоних или бухала. Все чисто и нравственно. И только один гад, самый
хитромордый, все им портит: бухает по черному, слоних топчет днями и ночами (ни одного
хобота мимо не пропустит), онанирует в джунглях втихаря и еще, скотина такая, коноплю
индийскую приноровился курить!
— А об етом вообще речи не было! – нагло заявляет он своим товарищам
по несчастью. – Старый баобаб про кумар и рукоблудство даже не заикнулся! Так что можете все
приколоться по косячку!
— — Что же ты делаешь, гад такой! – возмутились слоны, – Мы
же теперь из-за тебя, козел, ты эдакий, никогда не станем прекрасным юношей! Век будем
бревна валить, да лохов на себе катать!
— А че вы, пацаны, паритесь? По-моему и слоном тоже прикольно быть! –
отвечает обкуренный слоняра и ржет как наркуха обкуренный. А однажды, нанюхавшись
конторского клея, этот охальник снова надругался над тем самым злым колдуном в позе
прачхада ("ласточка вьющая себе гнездо на краю обрыва" ), который на свою беду
пришел с проверкой режима слонов. Чертовски не повезло колдуну со слонами.
— Та-а-а-а-к… — зловеще и угрожающе протянул он, поднимаясь с
земли, – Не, ну, слоны, я теперь не знаю, блин, слоны, что мы теперь будем с вами делать!
Вы совсем, слоны, понятия потеряли! – бормотал он, чуть не плача рассматривая свои серые,
разорванные в нескольких местах, бывшие еще полчаса назад, белоснежными, как вершина
Джомолунгмы, штаны.
— Да я вас, отче, в вечерних сумерках за слониху принял, –
невнятно бормотал, виновато понурив голову, обдолбанный слон, стыдливо пряча свой
эрегированный лингам. – Мине что-то круто вставило нынче… Таску я словил такую…
— Таску он словил… . Гадина такая… . Может, мне в змей вас превратить? –
в раздумье рассуждал сам с собой злой колдун, не слушая жалкие оправдания похотливого сына
Ганга, пытаясь вручную отчистить портки.
— Не надо, диду! – взмолились слоны. – Уж лучше в обезьян!
— А че! В змей – это по приколу! Прикинь, как можно тащиться! – заржал
развратный слон.
— От гад! – возмутились остальные слоны. – Его еще прет с наших
мучений! Дывысь, хлопцы, яка скотына!
В этот вечер они собрались и навешали ему хороших пи… лей. Прямо
ногами по наглой харе! Так он, гад, на следующий день с горя так угвоздился, что три дня
блевал желчью и на работу не ходил.
Тогда злой волшебник вот что удумал: он превратил этих слонов в четыре
колибри и одну безобразную, хромую пичужку с переломанным клювом. Так эта пернатая
скотина, нажравшись индийской конопли, (поскольку курить уже не могла, по причине того, что
косяк не помещался в клювик) все равно достала бедного колдуна и однажды клюнула его в
глаз, отчего он окривел. Так и ходит до сих по Индии кривой злой колдун, а в голубом
поднебесье летает бухой, безнравственный пичужка с переломанным клювом. А о прекрасном
юноше – увы! – с тех пор никто и не вспоминает!
А.Мешков