В конце концов (повесть, часть 2)

Эх! Ух! В меня вселился «Пополь Вух»!

«Муж кует, жена пляшет. А сосед елдою машет»
(Рафаил Леонхардт, путевой обходчик, Мероэ, Судан)

Каждое утро я, словно Хулио Картасар, начинаю с матэ и Оззи Осборна. А день завершаю, как Хэменгуэй, более крепкими напитками и бездушным, постыдным Блудом под AC/DC. Бездушный, постыдный Блуд, алкоголь и марихуана – лучшие анальгетики от Боли Расставания. В редакции есть паренек, земляк, который увидел во мне, унылом весельчаке, надежного нарика. Иногда он пишет мне на почту: «Пыхнем»? Я отвечаю: «О.К!». И мы деловито идем в условное место (огороженную часть офиса, где ведутся строительные работы) и там забиваем «мастырку». Трава у него хорошая. «Прет» от нее по-взрослому. Денег за «траву» он не берет. Ему просто нужна компания.

Я пытаюсь убить Боль Души моей. Мне до сих пор страшно представить мою все еще Любимую, Единственную, стонущую, бьющуюся от страсти в конвульсиях, как пойманная в сети Стерлядь, в объятиях молодого Хариуса.

Любовь – это сильный наркотик. Человек подсаживается на него очень быстро. Потом наступает привыкание. Его уже не «торкает» от своей возлюбленной. Ему надо увеличивать дозу или менять наркотик. Когда Любовь внезапно уходит, у Человека начинаются ломки и Бодун, башка трещит, метафизическая рвота, тяжесть в членах, апатия. Он пытается оттянуться пивком, вискарем, или подсаживается на другой наркотик. У меня это – стервозная Мария, и иногда, в моменты отчаяния – «внебрачные», безымянные проститутки. В двух шагах от редакции, в жилом доме, удобно расположился уютный бордель. С Марией у нас случаются соития непосредственно в редакции, на моем рабочем месте. Правда, это еще и рабочее место обозревателей Гали Сапожниковой, Ульяны Скойбеды, Жени Черных и Лени Репина. Но они, к счастью, не часто составляют мне общество.

— Ты один? – спрашивает она по телефону. У  нее меняется тембр голоса, в зависимости от силы и направления намерений. Сейчас он, по-детски, высокий, нежный и мягкий. Это попытка совращения. Она знает, что я подвержен к латентной, хронической педофилии.

— Один.

— Тогда, может быть…

— Непременно. Приходи.

Я закрываю двери на ключ, она привычно споро приспускает, словно флаги в день траура, штаны с трусами, и мы включаем сразу вторую скорость, опасаясь, что кто-то может нечаянно, словно любовь, нагрянуть, требовательно постучаться. А когда в кабинете моем кто-то присутствует, мы, уединяемся в душевой комнате. Прямо напротив моего кабинета, есть душевая комната, заботливо  и легитимно устроенная руководством газеты для омовения сотрудников редакции в жаркие дни. Но чаще всего, пользуются ею по назначению только уборщицы-таджички. Я, время от времени, практикую там Кама-Сутру с одной из них, когда прихожу в редакцию слишком рано, чтобы «свежачить». (Знаю еще одного приятеля, который предавался там сладкому греху с сотрудницей) Это, кстати, помогает, нам, журналистам, потом сосредоточиться на тексте и не думать о лонах, лядвеях, персях и жопах.

Но Мария меня давно не «цепляет». Меня не «прет» от нее. Ее у меня много, но она не «мазовая». Это лишь на время притупляет слегка Боль. Но зато, от нее «тащится» ее муж, и, наверняка, еще кто-то. Да! Чуть было не забыл! Есть еще и Работа. Это тоже сильный анальгетик.

Я стал с маниакальной скрупулезностью изучать историю и культуру народа майя. Начал с того, что прочитал «Библию» майя, под названием «Пополь Вух». «Пополь-Вух» интерпретируют как «Книга совета» или «Книга народа». И удивился я, как все-таки похожа эта книга на Библию! Сами посудите! Вот только один фрагмент.

«Это — рассказ о том, как все было в состоянии неизвестности, все холодное, все в молчании; все бездвижное, тихое; и пространство неба было пусто. Не было ни человека, ни животного, ни птиц, рыб, крабов, деревьев, камней, пещер, ущелий, трав, не было лесов; существовало только небо. Поверхность земли тогда еще не появилась. Было только холодное море и великое пространство небес. Не было еще ничего соединенного, ничто не могло произвести шума, не было ничего, что могло бы двигаться или дрожать или шуметь в небе. Не было ничего, что существовало бы, что могло бы иметь существование; была только лишь холодная вода, спокойное море, одинокое и тихое. Не существовало ничего.
В темноте, в ночи была только лишь неподвижность, только молчание. Одни лишь Создательница и Творец, Тепеу и Кукумац, Великая мать и Великий отец находились в бесконечных водах. Да, они находились там, скрытые под зелеными и голубыми перьями, и потому они назывались Кукумац. По природе своей они были большими мудрецами и большими мыслителями. Вот в таком виде существовало небо, и там находилось Сердце небес — таково имя бога и так он назывался. Тогда пришло его слово. К Тепеу и Кукумацу, собравшимся вместе во мраке, в ночи пришло оно, и Тепеу и Кукумац говорили с ним. И вот они говорили, обсуждая и совещаясь; они согласились друг с другом, они объединили свои слова и свои мысли. И в то время, когда они размышляли, им стало ясно, что при наступлении зари должен появиться и человек. Тогда они распределили сотворение мира, рост деревьев и лесных чащ, рождение жизни и сотворение человека. Так было установлено это во мраке и в ночи силой того, кто есть Сердце небес, кто именуется Хуракан. Тогда Тепеу и Кукумац сошлись вместе с ними, тогда они совещались о жизни и свете, о том, что должно быть сделано, чтобы появились свет и заря; кто должен быть тот, кто заботился бы об (их) пище и пропитании.
—  Так пусть это свершится! Да будет заполнена пустота! Пусть воды отступят и образуют пустоту, пусть появится земля и будет прочной; пусть это свершится, — так говорили они. — Пусть будет свет, да будет заря на небе и над землей! Но нет ни славы, ни величия в этом нашем творении, в нашем создании, пока не будет создано человеческое существо, пока не будет сотворен человек. пока не будет создан человек! — Так говорили они».

В общем, по-нашему, по-христиански: «Вначале было Слово» и «Да будет Свет!». Только в «Пополь Вух» этот Мир органично и мудро зачинали и создавали Мать и Отец, Тепеу и Кукумац, как положено, как принято в нашей Земной Парадигме, а не в одиночку, как в монотеизме, что противоестественно, хотя и, до смешного, непорочно.  Непорочность в религиях, меня, почему-то, всегда веселила, изумляла и удручала. В одиночку заниматься созиданием Новой Жизни, как-то странно и некрасиво.

Я посетил Мезоамериканский центр имени Юрия Кнорозова, где встретился и проконсультировался с его директором — доктором исторических наук Галиной Ершовой, ученицей Юрия Кнорозова. Это именно он, Юрий Кнорозов, чудаковатый, сказочный профессор, первый на Земле расшифровал письменность майя! (Сам он, до этого, ни разу не был в Латинской Америке. Дома все расшифровал.)

Юрий Кнорозов Юрий Кнорозов родился под Харьковом, окончил медицинский рабфак, но потом подал документы на истфак. Он приехал в Москву, восстановился уже в МГУ и там начал заниматься шаманскими культами и параллельно письменностью майя. Он перелопатил все библиотеки в Москве. Дешифровка письма майя для него была как вызов мировому научному сообществу. Поэтому в России его поддерживали и понимали, что для науки его открытие очень важно. Кнорозова интересовали не только и не столько майя, сколько вообще теория коллектива. Это был человек, который хотел решить проблемы устройства общества. В 80-е годы ему, ученому с мировым именем, жилось очень трудно. Было время: он даже собирал окурки на улице (он был заядлым курильщиком, а с куревом в стране было плохо. Помню, рабочим выдавали по одной пачке на заводах). Но Кнорозов был стоиком, и никогда не жаловался и не бранил судьбу.

Суть грядущего Конца всего Сущего вот в чем: В городишке Эль-Тортугеро, в штате Табаско, в Мексике был обнаружен памятник: панель такая, с двумя ушками. Ее обнаружили еще в 1958 году. В 70-е годы было опубликовано исследование, что эта панель является календарной таблицей. В 2012 году, по расчетам майя, солнце выходит из созвездия Рыб и переходит в созвездие Водолея в весеннее равноденствие. На этот день не приходится никаких знаменательных явлений. В надписи на этой панели речь идет о том, что Марс начинает реверсионное движение в своей петле. И там пишется про этот «болон ёк ты Марс», который начинает реверсионное движение.

— Я тебе принесла грибы жаренные и свиную отбивную! – звонит мне Мария по внутреннему телефону, — Сама делала. Готовься к бою, старикашка, точи стержень!

— Ну, зачем это, — смущаюсь я, хотя мне приятно, что меня подкармливает товарищ по работе.

Когда мой кабинет пустеет, является мимолетным видением  Она.

— Давай, по быстрому, потом поешь, мне еще материал сдавать, — деловито, словно сантехник, говорит она, опираясь на стол, — Мне для здоровья надо.

По-сути, я у нее – фитнес-тренажер. Мои коллеги, обозреватели нашей великой газеты, Галя и Ульяна, работающие со мной в этом кабинете, убили бы меня, узнав, как я использую наше общее юридическое пространство. Мой сосед по рабочему месту, Леня Репин знает, и солидарно одобряет.

— Я вчера спрашивала у подружки, у них с мужем это по три раза в день бывает! – в который раз сообщает она мне тайну.

— Так, ему сколько лет? Тридцать?

— Тридцать пять.

— А мне пятьдесят восемь.

Майя ни сном, ни духом о грядущем Конце Света ничего не знают — культурная традиция была нарушена. Когда появились испанцы в начале XVI века, они поубивали всех жрецов, сожгли все священные книги, разрушили государственность, систему национального образования и систему науки. Майя уже не могли в своих детях воспроизводить старую модель знаний, поскольку дети были запихнуты в христианские школы и вырастали уже в парадигме европейской.

Я решил предупредить майя о Конце Света. А то они из-за этих бездушных Испанцев могут погибнуть еще раз! Я чуть было не плакал от обиды: Как все-таки жестока и безнравственная Церковь во всех ее проявлениях по отношению к культурным ценностям и памятникам духовной жизни наших предков. Христианство уничтожало языческие артефакты вместе с несогласными иноверцами. Ислам разрушает древние памятники Христианства и убивает неверных. Куда бежать мне – человеку Вселенской Веры? Я-то ведь верю в Единого Бога. А ему пока нет памятника! Вот ежели минует меня Конец Света – то воздвигну непременно небольшой монумент Единому Вселенскому Богу, и объединю все Религии и языческие и монотеистические в одну и стану Папой Единой Вселенской Церкви. Будут меня величать: Его Преосвященство Папа Саша (для приближенных – Папа Санек).

А я верю в конец света. В Гватемале только что случилось землетрясение, проснулись вулканы, которые дремали тысячелетиями. Так что поеду к нашим братьям майя, чтобы достойно встретить лицом к лицу Конец Света или, как они говорят, EL FIN DEL MUNDO.