Любите жизнь!

3.

Киллером я стал по воле случая, когда еще служил в Кабуле. Один сослуживец, как-то за бутылкой водки, обмолвился, что дорого бы заплатил, за смерть командира полка. Тот был мерзавец и ворюга. Нашими офицерскими квартирами торговал, сука.

— Сколько? – спросил я.

— Что – сколько? – удивился майор.

— Сколько дорого бы заплатил?

— Ты это серьезно? – удивился он. Сошлись на двадцати тысячах долларов. Я, на всякий случай, убил обоих. Совесть моя молчала.

— Я – эротоман, — изрек гордо невысокий кряжистый паренек, с длинными волосами, завязанными в пучок на макушке. – Много читал о различных практиках секса, в том числе и о тантрическом сексе. Много практиковал Дао Цигун, Чэнгуана. Хочу совершенствоваться в этом деле.

— Вы непременно достигнете совершенства! – несколько театрально пообещал ему Учитель.

— Я Артур, — представился другой, кавказского склада мужчина, — Я давно занимаюсь восточными учениями: Буддизм, Лао Цзы, Нгуень Мгнаваньонах. Я многое постиг. Я возлюбил весь этот мир вокруг себя. (тут он повел рукой как царевна лебедь) Я люблю вас всех. – он с нежностью оглядел собравшихся и сглотнул набежавшую слюну. — Но я утратил плотское влечение. Мне уже давно вообще не нужен секс. А ведь я еще не стар. И это меня беспокоит.

(Довыебывался! Мистик! – злорадно подумал я, — Вот куда ведет нас абстрактная любовь ко всему!)

— Я по хорошему завидую вам, — сказал с грустной улыбкой учитель, — вы достигли таких высот! И даже не знаю, советовать ли вам, возвращаться оттуда.

— Я бы все-таки хотел вернуться… — грустно сказал просветленный.

— Мен зовут Анатолий. Я не успеваю насладиться половым актом. У меня преждевременное семяизвержение. – поделился с нами очкастый худой студент-доходяга.

— Я научу Вас растягивать половой акт на долгие часы, — успокоил его Николай.

— А я… — сказал смущенно маленький плотный человечек с ежиком на голове, …- а у меня не то чтобы преждевременного, вообще никакого семяизвержения нет, и вообще ничего нет! Не стоит-с! – он недоуменно развел руками, призывая нас изумиться вместе с ним, — Раньше получалось, а теперь нет. Вот уже года два-три. Хотя я, заметьте, никогда не занимался восточными практиками. И онанизмом не злоупотреблял. И на атомных подводных лодках не плавал. (Зато не надо ничего контролировать! – хотелось мне его успокоить! Я назвал его «Бессемянный»)

— Это не беда! – беспричинно весело сказал Учитель, — Это наладится после первых занятий! Это даже не вопрос. Мы вернем вам мужскую силу. Вы будете как Зевс! И даже не думайте об этом!

— Ничего себе! Не думайте! – прочитал я обиду в глазах Бессмянного.

— А я наоборот, — сказал гордо юноша в великолепных модельных трусах стриптзера, украшенных стразами, с модной прической-укладкой, вероятно сделанной специально к тренингу. – Стоит мне переспать с женщиной, как на следующий день мне на е-мейл приходит восторженные письма: «Спасибо, Эдик! Ты открыл во мне женщину! Я впервые была так счастлива! Я не представляла себе, что такой секс возможен!»

— Да ладно врать! – строго осадил модного юношу лысоватый, как бильярдный шар, скептик. Я его прозвал «Бильряд».

— Да я могу вам свою почтовый ящик переслать! – обиделся юноша. Назовем его «Гламурный»

— Да на хуй он мне нужен!

— Это замечательно! – одобрительно кивнул юноше учитель и, с укором взглянув на лысого. – Вы достигли главного умения: сделать женщину счастливой. Ну, а здесь вы зачем?

— Дело в том, что я сам не получаю такой же радости что они. А хотелось бы…

— Вы получите неземную радость! – пообещал Учитель.

— А я просто люблю смелые эксперименты! – сказал хитро прыщавый малый с подвижным большим кадыком (я его прозвал «Гностик»), — Мне надоедает серое однообразие сексуальных будней.

— У нас вы значительно расширите сексуальные горизонты. – сказал Учитель.

— А я люблю эякуляцию, — тихо сказа я, когда пришла мой черед, — и пришел узнать, зачем надо ей управлять?

Коллектив посмотрел на меня с некоторым презрением, как анархисты на большевика.

— Это похвальное стремление. – дружелюбно улыбнулся Николай, — После наших занятий вы больше никогда не захотите кончать!

От такой мрачной перспективы я загрустил и еле сдержался, чтобы тут же позорно не покинуть курсы, но отданные три тысячи остановили мой малодушный порыв. Учитель вроде бы всем и мне нашел доброе слово. Но я хочу кончать и буду!!!! Это же клево! Что-то все равно смущало меня в этом сексуальном университете. Себе я дал погоняло – «Сомневающийся эякулятор».

 

4.

Я убивал разными способами. Заказчикам, как правило, было все равно: как. Предпоследнего клиента я отравил полонием в Лондоне. Мне сейчас интересно, как в прессе интерпретируют его смерть. Кому только не приписывают это убийство: и российским спецслужбам, и английской разведке. Да и я не сам понял: кто заказчик. Я не вдаюсь в такие подробности. Мне не интересно. Я даже не знал, чем занимался мой клиент. Однажды я убил свинью. Вернее – хряка. Меня попросил сосед.

— Не могу его убить! Привык к нему, как к сыну. А ты же все-таки офицер, воевал!

Я пошел в свинарник. Хряк, огромный, двухсоткиллограмовый, серый, злобный, встретил меня настороженно, глядя на меня изподлобья маленькими, полными ненависти, глазками. Вонища там была такая – хоть святых выноси.

— Я без оружия! – показал я ему пустые руки и двинулся к нему. Он первый, с криком, яростно бросился на меня. Я увернулся и нанес ему мощный «лоу кик» по передним ногам. Он споткнулся, но не упал. Я успел провести серию ударов по пятачку. Хряк не ожидал такой атаки и ушел в защиту. А я продолжал наносить ему удары руками и ногами со всех сторон. Больше всего я боялся, что выдохнусь, до того как он испустит дух. Но хряк, все-таки, испустил дух. Да такой, что я заткнув нос, выскочил из свинарника.

— Для чего мы эякулируем? – начал свой актуальный семинар с острого вопроса учитель Николай.

— Для того чтобы размножаться, — наивно предположил Студент.

— Хорошо, Еще для чего?

— Потому что приятно, — смущенно проговорил Гностик.

— Отлично.

— Чтобы сбросить напряжение!

— Для поддержания правильного гормонального фона.

— Правильно. _ согласился Учитель, — Но настоящий, сильный мужчина, должен осознать необходимость преодоления эякуляции! Он должен быть выше и сильнее ее. Ведь именно в этот момент, преодолев себя, он приближается к Богу.

— Но, насколько мне известно, именно Создатель даровал человеку возможность кончать! – возразил я.

— Заметьте: для размножения! – лукаво сказал Учитель, — а многие ли сегодня размножаются? – он хитро посмотрел на нас.

— Нет! – смущенно отвел взгляд Мистик. Остальные курсанты одобрительно загудели.

— Позвольте! – вновь не выдержал я, — Но Пушкин кончал и Куприн кончал. Гомер и Шекспир, наверняка, не будучи китайцами, не контролировали эякуляциею. Гете и Бетховен кончали. И, поди ж ты – нашли энергию для создания произведений. А что написали китайцы, которые не кончали? Какие оркестры исполняют симфонии не кончавших китайцев? Какие театры ставят их пьесы? В каких музеях можно насладиться китайскими картинами? Где ихние Гогены и Кустодиевы?

Учитель не ожидал такого противного и мерзкого ученика и расстроился.

  • Кончал Гомер или нет, мы уже никогда не узнаем, – примиряюще заметил он,- Каждый вправе для себя решать: кончать ему или не кончать! Я лишь предлагаю вам методологию контроля за эякуляцией, испытанную и подтвержденную мною. Мы не животные. Повторите за мной!
  • Мы не животные! — уныло повторил я.

5.

Мне однажды пришлось взорвать вагон поезда, в котором ехал клиент. Многие были ранены. Погибла проводница. За это я переживал. Пил и ебался две недели. Заглушал тоску. Стыдно было. Но у меня не было выхода. У него была такая мощная служба охраны, что по-другому убрать его было, было, было, было, никак, никак, никак, никак, нельзя-а-а-а-а-а-а.

— А сейчас — первое упражнение – стук крестцом! – объявил торжественно, как выступление Краснознаменного, имени Александрова, ансамбля песни и пляски, Учитель. Мы легли, как он показал: спиной на пол, ноги согнуты в коленях. И стали тупо стучать крестцом по полу. Стук стоял, как в конюшне кавалерийского полка Буденного. Полчаса мы добросовестно, как обкуренные дятлы, долбили многострадальными крестцами пол. Никогда мой крестец не испытывал такого унижения ради мифического контроля над эякуляцией, которая ему была вообще по крестцу! Он просто не понимал своим крестцовым умищем, почему он, крестец, должен ради этого стучать собой об пол? Во время стука мы, словно китайцы, выкрикивали де-цзы-бао, вслед за учителем.

— Сила мужчины – в преодолении эякуляции! – говорил учитель, почесывая свою голую, желтую пятку, и мы, как попки, повторяли за ним нестройным хором:

— Сила мужчины — в преодолении эякуляции!

— Отвага – повторять это преодоление еще и еще раз!

— Мужество мужчины – не позволять эякуляции брать верх над тобой!

С такой смелой трактовкой понятий отваги и мужества я сталкивался впервые. Что они знают об отваге? Они и на войне никогда не были! Я вообще впервые рассматривал эякуляцию, как некого внешнего потенциального врага, стремящегося подчинить меня своей воле и объявлял ей столь непримиримую холодную войну.